«Всякий раз, говоря о символе, о его структуре, мы волей-неволей обращаемся к другим формам знаковых средств, с которыми символ столь близок, что до сих пор не существует единого мнения касательно использования и разграничения таких терминов, как «признак», «сигнал», «схема», «символ», «знак» и др.». («Символ и знак: диалектика символического познания». Автор Веракса А.Н.  16.02.2016 г. Вопросы философии №1 за 2016). Данное высказывание А.Н. Веракса свидетельствует о том, что известен некий фрагмент – знак (символ), но не определено понятие в целом. Понятие символа и тем более знака значительно шире, чем оно осознается в данной статье. Знаковая реальность количественна и обозначает реальность - средство проявления качественного смысла. Знаковая реальность есть необходимость-объективность.

Развитие человечества от его первобытного интуитивного познания, через послепервобытное точное познание, к материальной практике после-послепервобытного познания дает возможность проследить фактическое возникновение и развитие знаковой реальности.

Анализу развития знака помогут соответствующие статьи в интернете: «Первобытные временные искусства», «Первобытные пространственные искусства», «Диалектика человеческой деятельности», «Знак – искусственная реальность».

По сути, человеческая деятельность повторяет-моделирует процесс мироздания. При этом абсолютным качеством мироздания – Богом здесь оказывается идеальное сознание человека, которое в знаковой реальности постепенно освобождается от материальной зависимости.

Идеальное сознание возникает как абсолютное человеческое качество эмоциональным скачком от животного к человеку, выделяясь из материальной телесности, сняв ее в себе как реальное количество вообще. 

Вечность приближалась к человеческому идеальному качеству – сознанию постепенно, освобождая свое чувство-любовь от материальной зависимости, как это представлено животным развитием от любви к себе (эгоизм), через любовь к другому (половая любовь), до любви ко всем (родовая любовь) в бесконечном приближении к человеческой-всеобщей любви.

Возникшая идеальность сознания в своей качественной непосредственности никак не проявляется внешне, для этого ей необходимо наличие реального количества-средства. Но в абсолютном качестве количество как реальность полностью снято, и такая чистая идеальность может быть представлена только как существующая в самом животном, осознающем свое существование. Идеальность сознания, возникшая из ничего-несуществования и снявшая в себе его, соответствует состоянию библейского рая, созданного богом для человека

На некоторой удаленности в человеческом абсолютном качестве существования проявляется реальность несуществования - голос. «Голос предполагает звуковую манифестацию внутреннего состояния человека. Идеально – смысловой акт может быть осуществлен только «извне», с позиции слушающего.… В этом смысл субъективности голоса, которая манифестируется не только как характеристика своего владельца в его бытийной уникальности, но и как слышимость другим… Голосом явлен весь человек, его «звучащее небытие» [7.71]. Но голос – это реальность проявления животного качества. Для человеческого уровня средства-голоса недостаточно, поскольку эта реальность уже опосредствована животным качеством и есть, следовательно, реальность особенная.

Весь биологический процесс представлен растительной непосредственностью, животной особенностью и всеобщностью человеческого состояния. В растениях реальность дана как необходимость, соединенная с качеством в структуре закономерностей формообразования. В непрерывности закономерностей формообразования осваивается реальное (дискретное) количество так, что в качественном скачке к животному состоянию количество оказывается снятым в идеальной форме. Но и в идеальной форме проявляется реальное количество, и оно осваивается-снимается в форме бесконечно, прерываясь качественным скачком к сознанию, в котором реальное количество снято, и сама форма, перешедшая от своей животной особенности к человеческой всеобщности, оказывается тем, что определено как человеческий разум.

Разум есть знаковая реальность – средство, с помощью которого сознание впервые проявляет себя. Очевидно, библейское творение мира представлено сверхчеловеческим сознанием, определившим возникновение всего из ничего. Хотя это прозрение до сих пор отвергается человечеством, крепко стоящем на античном утверждении, что из ничего ничего не бывает, но истина возникновения всего из ничего очевидна, ведь другого начала просто не может быть. Сверхсознание, представив творение мира, разделило до этого соединенные противоположности существования и несуществования и дало им определения. Несуществование-ничего проявилось в идеальном существовании-рае в виде разума хитрого змея и выявленного этим змеем праха-материальности.
Здесь важно подчеркнуть, что первым проявлением несуществования оказалась знаковая реальность, представленная хитрым разумом, а второй реальностью стала материальность-прах.

Итак, первой в абсолютном качестве существования проявляется знаковая реальность вследствие своей непосредственности, и она есть не что иное, как необходимость-объективность реальности несуществования.

Вечность существования всегда успешно справлялась с реальным средством, противопоставляя его количественному движителю-ненависти (естественный отбор) свою качественную любовь. Так процесс мироздания определился от низшего реального к высшему – идеальному, представленному человеческим сознанием с его всеобщей любовью.

Человеческое качество определилось в скачке от животного к человеку эмоционально как всеобщая любовь, в которой материальность тела снята в разуме, и это есть определенность сознания. Так, через животную особенность, произошел переход от растительной любви к красивому к человеческому - прекрасному. Хочется здесь сказать: пускай уродливая западная культура потихоньку себя изживает («человек человеку волк»), ей нет места как в будущем, так и в прошлом состояниях человечества потому что Вечность всегда справлялась с подобными уродствами в себе, справится и сейчас.

Сознание впервые явно проявляется в мелодии единично-случайно: «свободным звучанием души в сфере музыки является только мелодия» [Гегель.8.314]. Реальностью мелодии оказывается субстанциальная непрерывность. Эта реальность уже снята в качестве сознания и преобразована им – подчинена выявлению качественного эмоционального содержания. – счастья существования. Весь процесс музыки есть освоение качеством-сознанием реального средства для наиболее полного воплощения смысла существования.

«Люди находились еще в местах своего первоначального пребывания, в тропических или субтропических лесах. Они жили, по крайней мере частью, на деревьях; только этим и можно объяснить их существование среди крупных хищных зверей. Пищей служили им плоды, орехи, коренья» [Ф.Энгельс]. Энгельс полагал, что первым знаковым средством человека стал язык. Но чрезвычайно длительный процесс временных искусств показывает, что такому совершенному знаку как язык предшествовали музыкальная и танцевальная знаковые реальности, которые не имели еще той чистоты – материальной освоенности, какая возникла в завершении временных искусств словесным искусством.

Знаковой реальности сопутствует материальная реальность, и мы видим, как знаковая реальность превращается в материальную и наоборот, осознавая процесс первобытных временных искусств. Нетрудно заметить, что первобытные временные искусства и фундаментальные науки моделируют принципиально один и тот же процесс мироздания –
бытие. Так непосредственность бытия - музыка соответствует математике, танец – неорганическому бытию, а словесное искусство – органическому бытию.
Если в непосредственном бытие (музыка-математика) качество с количеством еще соединены в структуре закономерностей формообразования, то в танце (неорганическое бытие) качество выделяется в форме и противопоставляет себя реальному количеству, оформляя его и таким образом определяя как материю. Если в музыке реальность временнАя невидимая знаковая-неоформленная, то в танце реальность уже видимая материальная-оформленная пространственно, а в словесном искусстве знак-язык освобожден от материальности.

В танце формируется тело человека из тела животного. Мы видим, как начальная статичная форма превращается в средней части танца в движение (вихревой танец) и возвращается к исходной статике формы в завершении танца пантомимой (жест, поза и др.). Материальность здесь бесконечно снимается в качественном смысле – символе. Качество сознания как будто хочет сказать нечто важное, но ясности выражения мешает сохраняющееся единство с материальностью. «Истинные символы принципиально отличны от этого, они должны пониматься как выражение интуитивной идеи, которая не может быть сформулирована иным образом» [Юнг 1998, 362–363]. Другими словами, символ появляется и используется тогда, когда есть некоторая недоступная предметность, понять которую можно только через другую предметность».

В символике танца моделируется третья-завершающая часть неорганического бытия – кристаллизация макромира. Это дает понимание символа как формы, в которой бесконечно осваивается-снимается ее внутреннее материальное количество в приближении к идеальному кристаллу, образующему бесконечный-количественный переход к органическому бытию.

В качественном скачке от танца к словесному искусству моделируется переход от неорганического бытия к органическому бытию. В музыке сознание сохраняло единство с реальностью, в танце было опосредствовано с реальностью, а в словесном искусстве вернулось к единству с реальностью, сняв ее в себе как материальность вообще. Движение определилось как чистый идеальный смысл – субъективность.  В субъективности  полностью снята реальность несуществования – сама необходимость реальности, которая определилась по отношению к качеству-субъективности как ее знаковое количество – объективность.

Весь процесс временных искусств есть освоение сознанием реальности от состояния непосредственности в музыке, через особенное состояние в танце, к всеобщему освоению- снятию реальности в словесном искусстве.

Субъективность оказалась чистым смыслом, а реальность определилась знаково в молчании, соответствующем несуществованию. Это значит, что реальность снята как количество настолько, что обнажилась и обозначилась ее суть – ничего. Эта суть представлена собственным знаком – молчанием. «Символы представляют не сами объекты, а являются носителями определенной концепции об объектах. (Лангер).
«Б. Дешарне и Л. Нефонтен указывают на познавательную функцию символа, когда говорят о том, что с помощью символа человек может общаться с неопределенным, с «бесконечным» [Дешарне, Нефонтен 2007, 167]. Действительно, здесь человеческое сознание может впервые представить ничего-несуществование как начало всего, хотя в религии это осознано давно.

На некоторой удаленности от субъективного начала реальность проявляется вследствие единичности-случайности качественного скачка. Реальным количеством оказываются знаки разговорного языка, в котором молчание снято.

Если в музыке знак определялся на уровне единичности-случайности индивидуального голоса, то в словесном искусстве знак определился на уровне всеобщности как звук вообще.

В первобытном временном искусстве знак временной, т.е. такой, который сохраняет непосредственное единство с реальностью. Такой реальностью для сознания является человеческое тело. Тело есть непосредственное средство проявления сознания в музыке, танце и словесном искусстве.

Максимальный результат сознания достигнут в качественном скачке от второй части (танец) к третьей части (словесное искусство) диалектического процесса первобытных временных искусств. Так в абсолютном качестве субъективности полностью, включая само основание-ничего, снята реальность несуществования и явлен чистый смысл Вечности существования. B]Кажется, процесс сознания и Вечности существования вообще завершен полным снятием в абсолютном качестве реального количества.[/b]
. Но на некоторой удаленности от начала количество проявляется вследствие единичности-случайности качественного скачка. Процесс словесного искусства показывает, как это количество осваивается вплоть до определения исходной непосредственности молчания на уровне всеобщности в исихазме.

Процесс освоения количества бесконечный и он прерывается качественным переходом от первобытного временного искусства к первобытному пространственному искусству. Реальное количество в этом переходе оказывается снятым, но не на уровне всеобщности, а на уровне особенности в идеальной форме. Сознание здесь освобождается от своей телесной материальной зависимости и противопоставляет себя своему органическому телу в пространственной материальной форме.

Если в первобытном временном искусстве сознание сохраняло единство с реальностью, то в первобытном пространственном искусстве сознание выделено из материальности в собственной идеальной форме человеческого социума, в котором снято реальное количество – множество людей.

На некоторой удаленности от начала в абсолютном качестве социума проявляется реальное количество в виде пространственного материального знака, отражающего суть человеческого социума. Это, прежде всего, знаки неандертальцев-собирателей, представляющих первое коммунистическое общество, в котором индивидуальные сознания сняты в общественном сознании. Знаки - углубления в камне и оттиски кистей рук показывают, что все внутреннее реальное количество снято в идеальной общей форме, ограниченной контуром.

В растительном состоянии, моделируемом неандертальцами, социальная форма определяется эстетически на основании растительной любви к красивому. В переходе к моделированию Вечностью животного состояния социальная форма определяется этически И в первобытных пространственных искусствах субъективное движение начато с точки, заданной ямками-углублениями в камне и оттисками рук при полной снятости во внешней определенности-форме ее внутренней количественной определенности. «В мустьерских стоянках (в Ля Ферраси и многих других) обнаружены лишь валуны с пятнами краски или каменные плиты с углублениями, залитыми красной краской. Многие исследователи расценивают это явление как исток изобразительной деятельности первобытного человека» [4.192]. [3.32-33].

Моделирование человеческого социума на его животном уровне определяет  индивидуальное сознание, начиная от знакового освоения пространства на уровне непосредственности в знаке - реалистическом изобразительном искусстве кроманьонцев-охотников. Непосредственности пространства соответствует первое животное чувство – эгоизм, осваиваемый кроманьонцами-охотниками. Вечность-бог здесь неотделима от человека и представлена символами (дерево, животное и др.) в религии – тотемизме.

Пространство на уровне особенности осваивается в матриархате. Знаком здесь является декоративное искусство. Этому состоянию соответствует религия – анимизм и второе животное чувство – половая любовь.

Пространство на уровне всеобщности осознается в искусстве красивого – в мегалитической архитектуре. Этому состоянию соответствует патриархат, религия колдовства и третье животное чувство – родовая любовь в ее бесконечном приближении к всеобщей человеческой любви.

В первобытном пространственном искусстве осваивается материальная реальность пространства, которая снимается в знаковой реальности. Качественный скачок к единице математики показывает, что реальность здесь снята не только как материальность, но и как количество вообще. Единица есть абсолютное качество существования – форма бытия Вечности.

Знаковая реальность-объективность есть собственная реальность качества-субъективности. Целый процесс развития реальности начат с естественной знаковой реальности – субстанции, а завершен искусственной знаковой реальностью – информацией. Можно утверждать, что материальность является собственной реальностью только особенного неорганического бытия. Особенное-неорганическое бытие есть середина целого процесса мироздания, в которой качество и количество максимально взаимовыделены-опосредствованы. Качество представлено формой и движением, а количество – материей. Материя есть количественная реальность, оформленная фридмановской сингулярностью.

Временной знак представлен первобытным временным искусством, а пространственный знак оказывается целым диалектическим процессом в человеческой деятельности. Непосредственность этого процесса задана первобытным пространственным искусством, особенность – наукой, а всеобщность – пространственным материальным производством. В науке знак обретает свою всеобщую чистоту, полностью снимая в себе материальность в единице точного познания. Процесс пространственного знака симметричен и соответствует диалектической схеме: «синтез-анализ-синтез». Если в первобытном пространственном искусстве пространственный знак только познается, то в пространственном материальном производстве он участвует в создании нового искусственного пространства, целеполагаемого общественными науками. Сознание, освоив реальное количество, бесконечно возвращается к своему пространственному знаковому началу, завершая освоение материальной реальности.

Качественный скачок прерывает пространственный знаковый процесс переходом к временному знаку и временному – виртуальному производству, соответствующему первобытному временному искусству.

Одним из самых выразительных знаков являются деньги, в которые преобразуется материальная реальность в бесконечном-количественном завершении процесса общественных наук. Качественный скачок прерывает этот процесс, снимая биологическое тело и давая искусственный интеллект, с которого и начат созидательный процесс человеческой деятельности.

Можно ли предположить, что в виртуальной реальности определены существование как единица и несуществование – как ноль. Можно ли представить, что из единицы и нуля создается, в конце концов, завершенное виртуальное состояние мироздания в бесконечном приближении к естественному абсолютному качественному началу, представленному на человеческом уровне музыкой?!