Процесс неорганического бытия начат с физического микромира  и не прекращается вместе с завершением мегамира гравитационным коллапсом, а продолжается дальше. За мегамиром следует макромир, в котором противостояние движения и материи снимается возвратом к единству движения с материей. Здесь проявляется методология диалектического процесса – возврат к началу согласно закону отрицания отрицания. Так, в микромире качество сохраняло единство с количеством, в мегамире было противопоставлено ему, а в макромире вернулось к единству с количеством.

Наш макромир начался с возникновения Солнечной системы, но как это произошло? Наука предлагает несколько вариантов, но все они количественны, т.е. не выходят за границы процесса мегамира, а лишь продолжают его. «По одной из гипотез, выдвинутых астрономами, Солнце и планеты возникли из раскалённого вращающегося облака. Большая его часть постепенно сжалась и превратилась в Солнце, а оставшаяся образовала вокруг него несколько колец, из которых затем сформировались планеты».

Дело в том, что качество макромира определено не столько силами тяготения, сколько самозначимостью формы Солнечной системы. О том, что это так, свидетельствуют следующие соображения: На некоторой удаленности от качественного абсолюта  в нем все же проявляется количество вследствие единичности-случайности качественного скачка – прерыва бесконечного-количественного развития мегамира гравитационным коллапсом. И тогда оказывается, что форма, соединившись со своим внутренним количеством, превратилась в пространственные закономерности формообразования, структурирующие количество и продолжающие его освоение. Происходит как бы возврат к прежней форме, предшествующей коллапсу, но теперь форма определяется не тяготением, а «принципом формы» - кристаллизацией
«Связь частей теперь уже определена изнутри независимым от тяжести принципом формы… поскольку кристалл есть еще спокойная цель, движение оказывается чем-то иным по отношению к его цели». (Гегель. Энциклопедия философских наук.т2.с.239.1975).

  Если обратиться к аналогичным состояниям, представленным в первобытных временных искусствах третьей частью танцевального процесса, и к третьей части первобытных пространственных искусств – искусством красивого (мегалитическая архитектура), то можно понять, что подразумевается под деятельностью формы. Образование этих состояний покажет, что третья часть процесса отличается от второй части не количественно, а качественно. Так, в танце гравитационный коллапс представлен «умиранием» шамана после его неистового вихревого танца и последующим возрождением в качестве третьей завершающей части танца - пантомиме, в которой движение остановилось, соединившись-слившись с материальностью тела в знаке. Движение, соединившись с материей, тем самым вернулось к первоначальной ФОРМЕ, в которой эти противоположности сняты.

В первобытных пространственных искусствах прошлый процесс оказывается уже завершенным полным освоением-снятием материальности в пространстве как количества вообще, а вместе с исчезновением количества исчезло и само пространство – таково качественное завершение процесса матриархата и декоративного искусства в абсолютном качестве третьей части первобытных пространственных искусств, представленных мегалитической архитектурой. В состоянии мегалитической архитектуры эта всеобщая снятость пространства определяет всемогущество сознания в религии колдовства, характеризующей состояние патриархата.

Абсолютное качество ФОРМЫ макромира никак не воспринимается, поскольку ФОРМА есть идеальный символ-смысл, в котором отсутствует-снято реальное количество – средство проявления. Но на некоторой удаленности реальность в ФОРМЕ проявляется и оказывается принципиальным повторением атомной структуры в танце, в мегалитической архитектуре и в Солнечной системе.

Танец
В танце - это круг. «Как правило, ритуальные танцы исполнялись в кругу. Почему? В первую очередь это связано с магическим смыслом: культ Луны и Солнца, взывание к плодородию, благополучию. С другой стороны это самая удобная форма  исполнения массового обрядового танца. … Особое место у древних принадлежит женским танцам – соплеменников с тотемом связывала женщина. Именно женские обряды были наиболее распространенными. …   Всякий танец у древних знаменовал соединение человека с могущественными космическими энергиями, необходимыми для переживания важных, этапных событий в его жизни. Танцы вокруг какого – либо объекта концентрировали энергию этого объекта или символизировали его защиту. Шаманы кружились подобно планетам, вытягивая руки вверх, призывая энергию космоса к себе или опуская вниз, чтобы направить её в землю.». «Истинные символы принципиально отличны от этого, они должны пониматься как выражение интуитивной идеи, которая не может быть сформулирована иным образом» [Юнг 1998, 362–363]. Другими словами, символ появляется и используется тогда, когда есть некоторая недоступная предметность, понять которую можно только через другую предметность».

Мегалитическая архитектура.
Абсолютное качество третьей части первобытных пространственных искусств представлено и утверждается только религией колдовства как всемогущество человеческого сознания, возникшее вследствие освоенности пространства на уровне всеобщности. Но на некоторой удаленности в абсолютном качестве проявляется реальное количество – материальность, образуя трехмерный-объемный круг – кромлех. Именно здесь приходит понимание и того, что в физическом микромире пространство постигается на уровне непосредственности в его количественной одномерности. Затем, в мегамире пространство познается на уровне двумерности. И, наконец, в макромире пространство постигается в его полноте - трехмерности.

Исследуя первобытные пространственные искусства, мы видим, что предшествующее мегалитической архитектуре, декоративное искусство матриархата есть форма, имеющая особенность-двумерность, как это представлено и дисками галактик. В своем бесконечном-количественном завершении декоративное искусство отражает предельность обобщения формы, заданной формой круга, который уменьшается, устремляясь к своему снятию в центре и тем самым освобождаясь от реального пространственного количества внутри себя. Качественное освоение количества в точке центра круга дает абсолютное качество патриархата - снятость пространства на уровне всеобщности.

Кромлех напоминает круг в завершении декоративного искусства, но теперь этот круг превратился из двумерного в трехмерный. Очевидно, внешняя определенность круга в кромлехе есть первая реальная наиболее общая определенность ФОРМЫ, проявившейся в третьей части. Но далее эта общая ФОРМА кромлеха являет себя как выделенная и противопоставленная дискретности составляющих ее материальных элементов - мегалитов. ФОРМА – идеальная композиционная непрерывность осваивает в себе отдельные материальные элементы-мегалиты, разворачиваясь в ритме. Наконец ФОРМА сворачивается, концентрируется на одном менгире, осваивая в нем реальное количество пропорционированием, снимая три его измерения в одном – радиусе шара и бесконечно уменьшая его в приближении к нулю, и сам шар до геометрической точки.

Солнечная система.
Солнечная система тоже имеет общую форму круга, но никто не начинает с этой ее внешней определенности, а начинает с центра – Солнца. Утверждается, что начало Солнечной системы задано звездой – Солнцем. И очевидно это истина потому, что в танце круг начат с шамана, а в мегалитической архитектуре кромлех начат с первого-главного менгира, ведь качество в своем начале не имеет количества. Солнце оказывается не просто звездой мегамира, но Оно каким то образом есть новое качество макромира. Солнце  представляет не столько материальный-количественный центр, как протон, а само качество – ФОРМУ, с которой начат макромир. На некоторой удаленности от начала в абсолютном качестве Солнца проявляется количество, которое Солнце и осваивает – формирует его, как это происходит с кругом в танце и кромлехе, при этом центральная фигура сохраняется как главная-определяющая.

Реальность Солнечной системы, прежде всего знаковая, и в ней снята реальность материальная (гравитационная реальность тяготения), Но то, что реальность ФОРМЫ Солнечной системы знаковая, мы начинаем понимать только поняв знаковую сущность  третьей части танца. Даже определяя искусство красивого, мы забываем, что все, что создано первобытным пространственным искусством, есть реальность знаковая, и этот знак представляет пространство сначала непосредственно в реалистическом искусстве кроманьонцев-охотников. Затем знак определяет пространство на уровне особенности в декоративном искусстве матриархата. И наконец, знак представляет пространство на уровне всеобщности в мегалитической архитектуре. (Статья в интернете: «Первобытные пространственные искусства»).

Освоение внутреннего материального количества, которое проявляется в ФОРМЕ макромира, есть процесс его кристаллизации, убедительно представленный, например, алмазом, который кристаллизован как снаружи, так и изнутри.

Происходит как бы возврат к прежней форме, предшествующей коллапсу, но теперь форма определяется не тяготением, а «принципом формы» - кристаллизацией.

Состояние устойчивости Солнечной системы пытались объяснить по-разному, начиная с Ньютона, у которого Великий Часовщик возвращает планеты на их орбиты время от времени. Была теорема об устойчивости движения Лапласа-Лагранжа, представление о сохранении устойчивости у Пуассона… Последнее определение устойчивости движения дано А.М.Ляпуновым в конце 19 века: «исследуемое движение считается устойчивым, если все возможные движения, мало отличающиеся от него в начальный момент, в последующем будут мало отклоняться от него… Если же найдется хотя бы одно (!) движение, в начальный момент мало отличающееся от исследуемого, которое постепенно, пусть и через большой промежуток времени заметно отклонится от него, то исследуемое движение неустойчиво». Это определение считается основным на сегодняшний день.
Понимание того, что Солнечная система начинает новое -  кристаллическое состояние особенного бытия, которое завершает определение его ФОРМЫ, должно лечь в основу понимания устойчивости этой системы-структуры.
О том, что Солнечная система – это, прежде всего,  материальная структура, которая перешла от подчинения тяготению к подчинению форме и свидетельствует невозможность дать удовлетворительное объяснение устойчивости Солнечной системы, оставаясь в границах тяготения.
Композиция Солнечной системы – то же вращающееся колесо-спираль, каким является галактика в своем стремлении к завершающему самоопределению в центре. Но колесо это – лишь знак того материального вращающегося колеса галактики. Когда форма материальности снята, то обнажается ее количество, которое теперь осваивается закономерностями формообразования.